Registration is closed

Сергей  Протасов

ЗАПРЕТ СОВПАДЕНИЯ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

НИКИТИН

30 июня 2009 года

Общий план.

Шоссе, петляя, уходит за горизонт. Редкие авто. Дождь. Справа в кустах патрульная        машина ГАИ.

Укрупнение.

Дверь открывается, гаишник выбегает из авто, в руках у него радар.

Обратная точка — от авто на шоссе.

Гаишник подбегает к кромке асфальта.

Крупный план.

Рука, вскидывающая радар.

Супер крупный план.

Цифры на радаре.

Общий план с противоположной стороны дороги.

В кадр справа въезжает и тормозит старенький москвич.

Средний, глазами водителя, из салона через окно.

Подход гаишника, представление. «Старший лейтенант Смирнов. Ваши документы».     Неожиданно начинает пищать рация.

Укрупнение.

Писк рации. На табло – 08.00. Рация истошно пищит…

Никитин резко сел на кровати. Он уже давно привык к этим снам в виде раскадровки. Как будто смотришь фильм, или читаешь сценарий. Снились они довольно редко, но всегда о чём-то говорили. Ну и к чему этот сон сегодня? На будильнике было естественно восемь ноль-ноль, и он естественно пищал, как та рация. К тому моменту, когда Лёха только начал тянуться к кнопке выключения этого жуткого звука, он уже вспомнил достаточно много. И неожиданно свалившуюся на него халтуру, и баснословный гонорар в семьсот американских долларов и совет соседа Сашки, что «иначе пропьём». Как они оказались на авторынке на проспекте Энергетиков, мозг отказался вспомнить, а вот старенький, потрёпанный «Москвич», почему-то чёрного цвета, стоял перед глазами, как живой. А ещё Лёха запомнил продавца — долговязого парня, который всё время хохмил и нёс какую-то ахинею про половину двигателя от вертолёта «БМВ», которая якобы заменяла «Москвичу» мотор... В доказательство, он показывал брелок с эмблемой знаменитого баварского завода, на которм сиротливо болтался ключ зажигания от шедевра отечественного автопрома. А ещё такая же эмблема украшала и багажник «Москвича».

Ещё мозг отказывался вспоминать, зачем понадобилось вставать в такую рань, ведь сегодня у Алексея Никитина, оператора питерского телевидения, был законный выходной. Единственное, что мозг помнил чётко, это бутылку шампанского, вылитую на колёса «Москвича» и три бутылки водки, правда, использованные с большей пользой.

Вспомнив это обстоятельство, мозг начал мыслить логически. Пили точно «на троих». Значит так. Советчик Сашка, хозяин мозга Лёха, и кто-то третий. Стоп. Вспомнил. Третьим был Игорь. Оператор из информации. Купили авто, потом обмывали, потом пили, потом Игорю позвонили со студии. Вот! Вот оно! Позвонили и сказали, что у него завтра выезд, а Игорь почему-то никак не мог поехать, объяснял, что давно планировал этот выходной. Тогда Лёха с радостью предложил свою кандидатуру – он давно мечтал поработать на новостях.

— Да там какая-то ерунда, ничего интересного, интервью с депутатом или с кандидатом, я толком не понял – попытался отговорить его Игорь, наливая очередную рюмку.

— А мне всё равно, мне процесс нравится – приехали, сняли, склеили и тут же в эфир! Не то, что наши – год снимают, два монтируют. Реконструкторы, блин!

— Ну, как знаешь – Игорь залпом выпил водку и смачно выругался.

— Звони, давай – прикрикнул на приятеля Лёха.

Игорь нехотя набрал номер. Разговор почему-то затянулся. При этом Лёху удивило то, что приятель отошёл к окну и говорил достаточно тихо, так что, несмотря на долетавшие фразы типа «да он не поймёт» и «не нужно ничего объяснять», общего смысла понятно не было.

— Короче, к половине десятого – подытожил длинные переговоры Игорь.

— Блин, уже пятнадцать минут  – сказал вслух Никитин и вскочил с кровати. Напрасно. Без того нечёткое изображение комнаты медленно поплыло перед глазами.

— Без резких движений – снова вслух приказал себе Лёха.

Медленно дойдя до ванной, он наскоро умылся, при этом не найдя большого различия во внешнем виде до и после, потом несколько секунд изучал абсолютно пустую внутренность холодильника.

— Похоже, холодильник я тоже купил только вчера…

Накинув куртку, Лёха вышел из квартиры.

Прямо напротив парадной стоял его новенький старенький «Москвич». Грустно взглянув на имущество и понимая, что торжественный подъезд к зданию телецентра придётся отложить по состоянию здоровья, Лёха поплёлся на маршрутку, купив в угловом магазине бутылку минералки.

* * *

— Выглядишь не очень – приветствовал Лёху видео-инженер Ваня Николаев – хотя какая разница, всё равно твоего лица из-за видоискателя не видно!

— Да пошёл ты! Накамерный свет не забудь, шутник! Э, ты что делаешь? – увидев, как Ванька колдует над камерой, заорал Никитин – Мы что с Бетой поедем?

Бетой называлась удобная и надёжная видеокамера старого типа, так сказать, снятая с вооружения, правда ещё сохранившаяся на некоторых студиях. Но прогресс брал своё, и на смену аналоговым, уже давно пришли цифровые технологии.

— Все Дивикамы разобрали, так что берём что есть! – спокойно пояснил Николаев.

— А логотип то почему такой древний? – на камерном боку красовалась белая поцарапанная пятёрка в ромбе – уже лет шесть, как другой?

— Я ж говорю, берём что есть! – парировал Ванька — И потом, тебе не кино снимать, а интервью. А для съёмки интервью, что тебе сегодня нужно?

— Пивка мне сегодня бы нужно…

— Дурак ты! Штатив тебе нужен, поустойчивей, чтобы и камеру удержать и тебя!

— Да пошёл ты! – сегодняшний Лёхин словарный запас оставлял желать лучшего – Давай я что-нибудь тоже возьму и пошли грузиться.

— Иди уже, грузчик! Я как-нибудь сам…

— Вань – уже дружелюбно попросил Никитин – Я дойду до автомата, тебе кофейку взять?

— Да, возьми. Мне – с молоком, а себе – с коньяком!

— Там что, и такой есть? – удивился Лёха, но, поняв, что Ванька опять прикалывается, выдавил из себя привычное – Да пошёл ты!

Через несколько минут он с двумя одноразовыми чашечками вышел на улицу. Николаев уже загрузил камеру со штативом в редакционный микроавтобус и курил, не обращая внимание на умоляющие взгляды водителя типа «Поехали, опоздаем…».

— С коньяком не было! – Лёха протянул Ваньке кофе – Корреспондент-то где?

— Здесь я! – из автобуса раздался голос Ленки Сергеевой

— Ленчик! – удивлённо констатировал Никитин, забираясь в автобус – Вот уж не ожидал тебя здесь встретить. Ты где пропадала?

— Потом расскажу, поехали!

Лена Сергеева пришла работать на студию как и он, два года назад, после первого курса института телевидения, виртуозно совмещая карьеру корреспондента с учёбой. Они часто вместе ездили на съёмки, даже один раз в командировку, где Лёха попытался приударить за ней, но был отвергнут, потому что «завтра такую рань вставать». Потом они вместе  делали сюжеты для утреннего шоу, а потом Ленка пропала. То есть нет, конечно они иногда виделись на студии и в институте, но вместе не работали, и чем она занимается, Никитин не знал.

Автобус медленно отъехал от здания телестудии, но покатил не в сторону ворот, а куда-то в глубину телецентровского двора.

— Куда это мы? – Лёха был удивлён

— Новенький? – не оборачиваясь, спросил водитель.

— На мойку – перебила его Сергеева – к депутатам на грязных машинах не ездят!

— То они торопятся, то на мойку им надо – заворчал Никитин – я бы ещё полчаса мог спать!

— Вот и спи!

— Вот и буду!

* * *

Как и обещал Ванька, штатив он взял хороший и устойчивый. Камера стояла твёрдо, Лёха, нежно прильнувший к видоискателю, тоже. Он умудрился проспать и мойку, и дорогу до депутата. В принципе, он проспал бы и самого депутата, но кто-то ведь должен был всё это снять.

Ленка почти не задавала вопросов, а депутат Гавриленко нёс какую-то ахинею – что-то про перестройку, гласность и консенсус. Особенно потрясло Никитина то, что «Работа средств массовой информации, наряду с основными законами, должна подчиняться определенным и равным для всех средств массовой информации требованиям, отражающим меру дозволенности». А когда Гавриленко добавил, что «Работа узконаправленных средств информации, наряду с основными законами, также должна подчиняться определенным требованиям, но границы меры дозволенности для них в рамках их узкой специализации должны быть изменены, исходя из максимально возможной широты освещения выбранного данным средством информации узкого направления», Лёхин мозг, так активно работавший с восьми утра, отключил органы звукового восприятия и сознание оператора  досмотрело кино про депутата в полной тишине.

— Что ты снимаешь? «Стоп» нажми. Он уже ушёл! – Ванька тряс Никитина за плечо – Уснул опять? Сворачиваемся! Всем спасибо, все свободны!

— Слушай, Вань, а ты на монитор не поглядывал, мне кажется, я в какой-то момент того, отрубился?

— Ты? Отрубился? Да ты как ненормальный дулом вертел – то на Ленку, то на Гавриленку. Хотя, на Ленке ты подольше задерживался… Шучу, шучу! Нет, всё нормально было. И крупности менял и в фокусе всё. Пошли уже, папарацци!

— Я в туалет и догоню!

Когда он вышел на улицу, Николаев с Сергеевой были уже в автобусе.

— Меня около «Ленфильма» высадите? – залезая на заднее сиденье, попросил водителя Лёха.

Тот вопросительно посмотрел на Лену, потом на Ваньку.

— Как скажешь, Лёшенька, прервала повисшую паузу Сергеева. – Водички хочешь?

— Давай! – Никитин жадно опустошил половину бутылки. – Спасибо, Ленчик!

Он несколько раз зевнул и вдруг, моментально отключившись, захрапел.

— Поехали, быстрее – скомандовала Лена водителю – он проспит минут тридцать, не больше.

— Успеем! – микроавтобус с визгом рванул в сторону студии.       ПРИОБРЕСТИ КНИГУ С САЙТА АВТОРА...

. (1650)